— Он с Окинавы, это один из островов Рюкю на юге Японии, в Восточно-Китайском море. Я имела удовольствие жить там в течение трех лет.

— Слышал об этих островах, — кивнул Дэн, глядя на Рамсея. — Капитан Джон Грин рассказывал о них.

— А, Китай, — протянул О'Киф. — Оттуда к нам везут шелка и фарфор. — Выпрямившись на стуле, он продолжал: — Простите, леди Рэнфри, но я был уверен, что местные жители никому не разрешают посещать их страну, за исключением голландцев.

— Между Китаем и Окинавой — большая разница, парни. Это очень похоже, — Тэсс прямо посмотрела Дэну в глаза, — только в 1789 году.

Отодвинув чай, она встала, кланяясь и благодаря Хига-сан. Тот поклонился в ответ, взял поднос, положил на салфетку остатки торта и легкой, веселой походкой направился к двери. Она ухватила с тарелки свой недоеденный кусок и поспешила за ним.

— Тэсс! — рявкнул Дэн. — Ради Бога, женщина, куда ты собралась?

— Хига-сан пригласил меня посмотреть камбуз, — самодовольно усмехнулась она, отправляя в рот очередную порцию воздушной сладкой массы.

Глава 17

Насколько могла видеть Тэсс, все на борту до единой живой души, за исключением рулевого и юнги, спали мертвецким сном после праздничных обильных возлияний. Кто-то храпел, кто-то во сне бормотал женское имя. Она улыбнулась, облокотившись на перила фальшборта и ощущая на лице приятное прикосновение прохладного соленого морского воздуха. В подпалубных помещениях жара оказалась едва переносимой. Необходимо было освежиться. В течение часа они с Хига-сан обменивались короткими фразами, помогая еще и жестами. За это время Дэн дважды спускался в камбуз, тревожась за нее. Сконфуженно пробормотав нечто вроде «хелло», он быстро разворачивался и уходил.

В некоторые моменты общения со спокойным, выходцем с Окинавы Тэсс испытывала жгучую тоску по дому, по своему времени. В горле медленно набухал комок. Взяв себя в руки, она решила, что в ее путешествии в позапрошлый век есть и свои преимущества. Тут не существует проблем загрязнения атмосферы, озоновых дыр, угрозы ядерных войн, авиационных и автомобильных катастроф, нет СПИДа. Америка еще не освоена и почти не нанесена на карты. Индейцы свободно бродят по своим территориям вместе с бизонами. Перечень можно длить бесконечно. Впрочем, как и недостатки этого времени. Совершенно неразвитая медицина — она уже убедилась в этом на собственном опыте, не говоря уж о профилактике заболеваний. Детский труд на производстве. Женщины считаются людьми второго сорта и лишены права голоса. И рабство — самое страшное, с точки зрения Тэсс, явление, которое будет существовать еще в течение семидесяти трех лет.

А каково ее место здесь? Восемнадцатый век не нуждается в тренерах по гимнастике, это уж точно. Могут ли пригодиться ее знания по физподготовке? Для чего, спрашивала она себя. Умение играть в волейбол — полная бессмыслица. В образовательной системе на уровне 1789 года общефизическая подготовка вряд ли находится в числе приоритетных дисциплин. Тэсс старалась не поддаваться унынию, и, тем не менее, ей было грустно. Да что она там в двадцатом веке в конце концов оставила? Тряпки и «мустанг» 65-й модели? Семьи нет, друзей — по пальцам перечесть можно. Разве кто-нибудь скучает по ней? Разве кто-нибудь, кроме Пенни, побеспокоился или хотя бы поинтересовался, куда она пропала? Слезы непроизвольно навернулись на глаза. Девушка крепко зажмурилась. «Я просто устала. И вообще у меня огромное преимущество, — напомнила она себе. — Я знаю будущее. И у меня куча времени, чтобы убедить в этом Дэна».

— Тэсс!

Она кожей почувствовала, что Блэкуэлл один.

— Этим летом, Дэн, французские ремесленники штурмуют Бастилию. Это станет началом революции против правящего класса, — негромко проговорила она и обернулась, прислонившись спиной к перилам фальшборта. За плечом Дэна виднелся «Тритон», освещенный слабыми масляными фонарями. Судно плавно покачивалось на океанской зыби. На нем тоже царила полная тишина. — В 1812 году нам снова придется воевать. — Он смотрел на нее широко открытыми глазами. — С англичанами.

— У них нет никаких оснований нападать на нас, Тэсс, — неприятно усмехнулся он.

— Господи, будешь ли ты когда-нибудь меня слушать? Они сожгут Вашингтон. Английские корабли войдут в озеро Эри. — Дэн коротко огляделся по сторонам. Она продолжала: — Не пугайся. Тактика Оливера Перри и его флота, разгромившего англичан, принесет ему большую славу.

— Твое воображение просто потрясающе! — снова усмехнулся Дэн. Кажется, ее слова все-таки задели его.

— Ладно, — пожала она плечами. — Французская революция началась пару недель назад. Об этом мы узнаем наверняка, не так ли? — И сама призадумалась. — Сколько времени нужно, чтобы пришли известия из Европы?

— Месяца три, не меньше.

Тэсс разочарованно вздохнула.

— Ну что ж, если к тому времени я все еще буду с тобой, ты наконец поверишь?

Дэн постарался не показать, как резанули его слова «все еще буду с тобой», и скрестил на груди руки.

— А куда ты собираешься направиться, Тэсс? Без денег, без дома, без защиты? — Помолчав, он насмешливо прищурился. — Не считая моей, разумеется.

— Послушайте, Блэкуэлл! — внезапно вскинула она подбородок. — Вы не несете никакой ответственности за мое благосостояние! В моем столетии я привыкла сама заботиться о себе; уж как-нибудь проживу и в вашем! — Тэсс быстрым шагом ринулась по направлению к коридору, но Дэн успел схватить ее за руку. — Отпустите меня! — прошипела она, вырываясь.

— Тебе следует оставить подобные речи, женщина. Вдруг они достигнут еще чьих-либо ушей?

— Прекратите называть меня лгуньей, Блэкуэлл! — скривилась Тэсс.

— С того момента, как мы встретились, ты не сказала ни единого слова правды!

От обиды ее глаза полыхнули серебристым огнем.

— Если в моей истории не все для тебя понятно, ясно и просто, это еще не значит, что она лжива. Я не уверена, что собираюсь тратить кучу времени на то, чтобы убедить тебя. Неужели ты не способен хотя бы на минуту усомниться в своей правоте? Ради меня?

Тэсс пристально посмотрела ему в глаза. Не увидев в них ничего, кроме холодного блеска, отвернулась, пытаясь совладать со своими чувствами. «Мне никогда не убедить его без вещественных доказательств, — мелькнула мысль. — И мне никогда не быть счастливой здесь».

Выражение отчаянной безнадежности на ее лице смягчило Дэна.

— Женщина, — хрипло произнес он, пытаясь уйти от власти ее влажных от слез глаз. — Ты слишком сильно отличаешься от всех, кого я знал раньше.

— Разве это ни о чем не говорит?

— А как же! Это говорит о том, что у тебя не все в порядке с головой, — произнес он так, словно эти слова давались ему с трудом.

Гнев снова захлестнул Тэсс.

— В таком случае почему ты не позволил мне взобраться на ту балку?

— Тэсс…

— Или скормить меня акулам?

— Тэсс…

— А может, лучше всего, капитан Блэкуэлл, высадить меня на пустынный остров? Здесь их…

— Тэсс!

— Что?

Он немного успокоился.

— Попробуй же и меня понять! Ведь я вижу, я разговариваю с женщиной, которая заявляет, что… — Дэн понизил голос почти до шепота, — прибыла из двадцатого столетия! Ведь это ты, Тэсс, говорила о таких невозможных вещах, как стальной корабль более четырехсот футов длиной, о какой-то системе, позволяющей передвигаться кораблю по воде без помощи ветра, о том, что можно охлаждать пищу в тропиках, об островах, не нанесенных на карты, а теперь еще и предсказываешь чертову революцию! Во что мне верить?

— В меня, Дэн.

— Не могу.

— Ну что ж, — холодно проговорила она, делая попытку уйти. — В таком случае мы зашли в тупик.

— Нет.

— Да, — прищурилась Тэсс. — И наша вчерашняя ночь, Дэн, не может перекрыть все твои обвинения и недоумения. Я уже начинаю жалеть о том, что…

Неподдельная горечь прозвучала в ее словах. Его мягкое объятие не давало закончить фразу.

— Нет, ведьма моя милая, это не было поступком безумной женщины. — Воспоминания горячей волной нахлынули на него; Дэн словно хотел сказать больше.